| Главная » Статьи » Про военную ипотеку |
Скандал в липецкой военной части
В. БОНДАРЕВ: Здравствуйте. И. ВОРОБЬЕВА: Давайте я для наших слушателей очень коротко расскажу, о чем мы сегодня здесь собрались. Вот было обращение в Интернете старшего лейтенанта Игоря Сулима, который обращался к высшим чинам военным и к председателю Следственного комитета России о том, что в липецкой части летной происходит коррупционная схема – «систематическое вымогательство денежных средств в особо крупных размерах со стороны командования военной части». Якобы там каждый месяц офицеры обязаны были выплачивать какие-то деньги высшему составу. А. ОСИН: По 20 тысяч и более. И. ВОРОБЬЕВА: И более даже. Вы занимались расследованием всей этой ситуации, вы ездили туда. Расскажите, пожалуйста, об ее итогах. Действительно, подтвердился факт того, о чем пишет Игорь Сулим? В. БОНДАРЕВ: Ирина, ну на самом деле все это дело подтвердилось. Ну, во-первых, я хочу сказать спасибо огромное за то, что вы меня сюда пригласили. А то получается иногда, что только лишь та, которая сторона обиженная, а вторая сторона не может ни опровергнуть, ни подтвердить те данные, которые были выявлены комиссией. А. ОСИН: Ну это наш принцип – выслушивать обе стороны. В. БОНДАРЕВ: Спасибо. Исходя того, что была получена информация о выходе старшего лейтенанта Сулима на сайт интернета, главкомом сразу же было принято решение отправить комиссию в липецкий гарнизон. Эту комиссию возглавил я. По прибытии туда, естественно, взял это письмо, и мы начали проводить опрос офицерского состава, простых летчиков, ну и далее вверх – это, естественно, руководящий состав. Да, существовала схема дифференцированного, так называемого, отката из той премии, которая определена министром обороны. Каждому офицеру, допустим, старшему лейтенанту Сулиме было намерено из той премии, которую он получал, определенный процент… Его сумма состояла из 13600 рублей. Допустим, заместитель командира эскадрильи майор Смирнов платил 20 тысяч рублей. Сам командир эскадрильи платил 22 с копейками тысячи рублей. И. ВОРОБЬЕВА: Кому платили-то? В. БОНДАРЕВ: Система была следующая. Командир эскадрильи пришел после определенного совещания, зашел в класс и говорит: «Товарищи летчики, так и так, если мы не заплатим, то меня накажут, и я буду лишен всего и вся». А. ОСИН: Нет, вы сейчас говорите о том, что... об обираемых. В. БОНДАРЕВ: Да, об обираемых. А. ОСИН: А Ирина спросила насчет того, кому, куда деньги шли. В. БОНДАРЕВ: Деньги шли одному из заместителей командира авиационной базы в то время, ну и далее командиру этой авиационной базы. Ну, сейчас авиационная группа, этот товарищ имеет другую должность, был повышен в должности. Ну а дальше процесс происходил так, как я вам рассказывал: командир эскадрильи пришел в эскадрилью, доложил это летчикам, летчики провели офицерское собрание, ну и по итогам этого офицерского собрания все-таки было принято решение эти деньги платить. Сумма эта была определена – 185 тысяч рублей. Но собиралось значительно больше, собиралось порядка 285 – 290 тысяч. 185 тысяч командир эскадрильи отдавал заместителю этой авиационной группы, а остальные деньги тоже незаконно делились в подразделении. По 38500 рублей отдавалось двум капитанам, которые были за взыскания лишены права получения этой премии. Далее по 10 тысяч отдавалось двум лейтенантам, они пришли только из училища, не имели права никакого получать эту премию, так как находились на офицерской должности менее одного года. Ну и еще там предназначалось с этой эскадрильи делопроизводителю. Вот эта схема существовала в течение всего года. Никто никому ничего об этом не рассказывал, никаких заявлений, никто никуда не обращался. Во всяком случае, комиссия проработала там три дня, мы не нашли ни одного обращения ни в прокуратуру, ни в ФСБ, ни к командирам. И более того, старший лейтенант Сулим является сыном генерала Сулима, который возглавляет в военкомате ВВС, в Управлении авиацией, один из отделов. Даже отцу не сказал об этом. И на мой вопрос: «Товарищ старший лейтенант, почему вы молчали об этом целый год и еще пять месяцев после этого, как все дело свершилось, никому об этом не доложили?» - у него было ответ: «Для меня нет никаких авторитетов, я никому не верю». Даже отцу, выходит, не верит. А. ОСИН: Это ключевое слово, видимо – неверие ни в своих товарищей, ни в командиров. В. БОНДАРЕВ: Так точно. Ну, может быть, так. Но почему отцу не доверять? Я не понимаю, полтора года молчать практически и не сказать ни слова отцу. Если бы отцу сказал, мы прореагировали бы мгновенно, и, может быть, все дело было прекращено, еще когда пошел первый транш – 31 марта прошлого года. А. ОСИН: А скажите, пожалуйста, все ли в части платили? Просто я в вашей иерархии не очень хорошо разбираюсь. В. БОНДАРЕВ: Вот обидно и досадно, что платили только лишь летчики. Технический состав сразу отказался от этого дела и сказал: «Мы ничего не боимся и платить ничего не будем». А. ОСИН: И никаких последствий для них не было? В. БОНДАРЕВ: И никаких последствий ни для кого. И обидно то, что и для тех, кто платил, и для них никаких не было последствий. А. ОСИН: Ну, то есть это получается, как в анекдоте: «Приходите на поляну, я вас съем. – А не приходить можно? – Можно. Вычеркиваю». Да? В. БОНДАРЕВ: Так точно. А. ОСИН: Получается, что техники, которые, по идее, в силу своей работы не должны… И. ВОРОБЬЕВА: Ну, надо просто понимать, что техники, в отличие от летчиков, они в этом смысле, я так поняла, по крайней мере, несколько более самодостаточны. В. БОНДАРЕВ: Ни в коем случае. Техники, наоборот, меньше получают, чем летчики. И. ВОРОБЬЕВА: Нет, не в этом смысле. Летчиков могут просто, например, снять с полетов и все. А техников там, в общем, ценят, я так поняла… В. БОНДАРЕВ: Нет, извините, у техника тоже такой же есть рост служебный. И если его оставить на всю жизнь на технической должности, он может уволиться старшим лейтенантом. И он тоже хочет быть и техником звена, и инженером эскадрильи, и инженером этой авиационной группы. Поэтому все тут взаимосвязано и однозначно. Когда я собирал женщин гарнизона, прибыли жены техников и жены летчиков. И жены техников сказали: «Мы категорически запретили своим куда бы то ни было отдавать». А те говорят: «Ну вот они пришли и говорят «надо», и мы… ну, надо, значит, надо». Понимаете, какая позиция? И. ВОРОБЬЕВА: Действительно. Вот, знаете, просто интервью в «Московском комсомольце» было с этими двумя летчиками, с теми, кто писал заявление. Они говорят о том, что когда приехала комиссия, там, я так понимаю, руководители… А. ОСИН: Ну, в ваш адрес были... В. БОНДАРЕВ: Да, я читал… И. ВОРОБЬЕВА: Ковальский, да, там встал, и всех потом, как они выражаются, прессовали, всех, кто говорил правду. Вы знаете о судьбе людей, с которыми разговаривали, которые нам и вам как раз рассказывали о том, что происходят поборы? В. БОНДАРЕВ: Так точно. Никто никого не тронул, все как служили, так и служат. И даже тот товарищ старший лейтенант Сулим, который написал рапорт об увольнении по собственному желанию, он находится на той же должности. Это все там неправда расписана. Далее: товарищ Харчевский никогда не был Героем Российской Федерации, тоже написали это зачем, я не знаю. Ну и там много неточностей. Поэтому никого никто не трогал. Мы провели расследование, и мы обязаны были это сделать и выявить этот факт. И этот факт, к сожалению, подтвердился. Но мы должны расследовать не только то, что они там отдавали кому-то, но и то, что незаконно между собой еще делили. А. ОСИН: Нет, ну послушайте, я не знаю, как в армии, но если мы, скажем, с Ириной решим часть своей зарплаты отдать коллеге, я думаю, что это наше личное дело, вне всякого давления. Если в коллективе люди так решают друг с другом, не начальство требует у них часть зарплаты откатить, а мы решаем помочь - ну, скажем, у кого-то родился ребенок, на операцию или что-то такое – это наше право, я считаю. В этом нет никакого уголовного преступления, на мой взгляд, я не знаю, с точки зрения вашей как. В. БОНДАРЕВ: Может быть, уголовного и нет, а административное есть. Эти два капитана, которые были лишены права на получение, они были лишены за взыскания. Есть приказ министра обороны № 400-а, который запрещает офицеру, получившему взыскание, получать эту надбавку. В нарушение всего и вся командир эскадрильи принимает решение типа того, что указание министра обороны для него ничто. Ну как это расценивать? Что, мы должны молчать после этого? И. ВОРОБЬЕВА: Я просто хотела уточнить на всякий случай о судьбе этих людей. Вот я читаю блог Игоря Сулима: «21 мая, документы к увольнению, сегодня вызывали в группе. Запросил опросный лист. Все, увольняют». Так его не уволили в итоге? В. БОНДАРЕВ: Конечно, его не уволили. Никто никого не уволил, все находятся на местах. До окончания расследования все будут служить, где они служили. Да, есть приказ начальника центра о временном отстранении от должностей руководящий состав. Почему? Потому что это процедура, иначе они могут влиять на качество проведения расследования. Все остальные оставались на своих местах, и никого никто никуда пока не увольнял и увольнять не собирается. И. ВОРОБЬЕВА: О судьбе других людей из этой части поговорим буквально через пару минут, сейчас уйдем на короткую рекламу. РЕКЛАМА И. ВОРОБЬЕВА: 10:21 в Москве, продолжаем утренний «Разворот», у нас в гостях заместитель главнокомандующего ВВС, генерал-майор Виктор Бондарев. Говорим о скандале в липецкой военной части. Виктор Николаевич, хорошо, а те, кто писал обращение в Интернете, об их судьбе мы спросили. Что будет с теми, кто виноват в этом во всем, кого уличили в коррупции, в поборах? Что будет с ними? В. БОНДАРЕВ: Возбуждено уголовное дело по статье 286 УК РФ, часть 1-я – «превышение служебных должностных полномочий». Поэтому дальше определит Следственный комитет, разбор этого дела проведет, и суд поставит точку в данном деле. Если на самом деле будет доказано, что они это именно делали, что это с их ведома, по их указанию проводилось, они будут осуждены. И, естественно, те, кто имеют судимость, в армии служить не будут. А. ОСИН: А сейчас где они? В. БОНДАРЕВ: Сейчас они все отстранены, они находятся там же, в этом липецком центре, с ними проводятся следственные действия. Они дают показания или не дают показания. Ну, это работа уже Следственного комитета. А. ОСИН: Ну они, не знаю, в гражданском если… под подпиской о невыезде или как? Или домашний арест, или что? В. БОНДАРЕВ: Такого у нас не бывает. Естественно, офицер без разрешения командира не имеет права покинуть пределы гарнизона, поэтому они находятся там постоянно, никуда они, естественно, не убывают, и все время, в любой момент, они могут быть вызваны на допрос. А. ОСИН: А те, кто как бы выведен из этого круга, то есть первоначально они тоже были под следствием, ну вот те, кто жаловался, собственно говоря… Вот расскажите пару слов, какова была эта процедура? Вот вы приехали… Против них тоже были возбуждены уголовные дела? В. БОНДАРЕВ: Так точно, да. После того, как мы приехали, провели расследование, почему было возбуждено уголовное дело против командира эскадрильи, допустим? Потому что он сам первый рапорт мне написал не так… Изначально он пришел и устно рассказал. Я говорю: «Хорошо, напиши мне рапорт, как все это дело происходило». И. ВОРОБЬЕВА: Это кто, простите? Как фамилия? В. БОНДАРЕВ: Командир эскадрильи. Давайте мы не будем пока говорить. И. ВОРОБЬЕВА: Ну, фамилии все в газетах есть. Чего уж там… В. БОНДАРЕВ: Ну да, Кубарев. Но раз сейчас с него сняли уголовное дело, то можем уже рассказывать. Он мне изначально рассказал всю эту схему. Потом я на следующий день его прошу принести рапорт. Приносит рапорт, он от всего отказывается. И. ВОРОБЬЕВА: То есть вот так? В. БОНДАРЕВ: Так точно. Все, у меня этот рапорт имеется, я могу его потом продемонстрировать, в котором написано, что никаких поборов не было в эскадрильи, никому он ничего не отдавал. И после некоторой работы он уже написал другой рапорт – опять об этой схеме. Поэтому мы как орган дознания имеем полное право возбудить уголовное дело, прокуратура это проверит и после этого примет решение, виновен он или невиновен. И. ВОРОБЬЕВА: Виктор Николаевич, а вы вот начали говорить о то, почему Игорь Сулим сразу пошел в прессу, никуда больше не пошел. А куда обращаться людям, которые видят, например, знают или думают, по крайней мере, что вот вся система прогнила снизу доверху? Куда их обращаться, что им делать? В. БОНДАРЕВ: Каждый офицер, тем более получающий по 400-му приказу деньги… на протяжении прошлого года мы неоднократно отправляли телеграммы с просьбой провести мониторинги, провести занятия, провести всякие опросы личного состава, поговорить с женами, с женсоветами и убедиться, что нет этого. Если это есть, то офицер должен прежде всего исполнить рапорт по команде. Если он боится, как они говорят, напротив этого штаба этой эскадрильи, в 120 метрах, был отдел ФСБ по липецкому гарнизону. И. ВОРОБЬЕВА: Да. Они говорили, что они с ними работали, да. В. БОНДАРЕВ: Далее помощник прокурора по липецкому гарнизону там же находится. Ни одного обращения от них ни к кому не было, вот что обидно и печально. И. ВОРОБЬЕВА: Вот скажите, не было официального обращения, то есть на бумаге? В. БОНДАРЕВ: Никакого. Никакого обращения не было. А. ОСИН: А вот такой еще момент. Ну, помимо того, что действительно люди попали в непростую ситуацию, они все-таки военные, они все-таки летчики. И на мой взгляд, вот при всем том безобразии, которое в части творилось, они допустили факт трусости. В. БОНДАРЕВ: Так точно. А. ОСИН: Вот у вас сложная позиция. Ну, может быть, не у вас, а вообще, в принципе. С одной стороны, конечно, нужно их защитить от этих поборов. А с другой, вот у меня возникают сомнения в том, что люди же исполняют опасную, сложную работу, от них зависят жизни других людей. Вот можно им теперь доверять, если они побоялись собственных начальников вот в этой ситуации? И что с этим делать вообще в армии? В. БОНДАРЕВ: Я им об этом тоже высказывал, поэтому негатив пошел и на меня, типа того, что я там хочу это все дело прикрыть. «Какие же вы, - я говорю, - летчики, елки зеленые? Мы надеемся, рассчитываем на вас, а вы вот так вот первые струсили и начали отдавать, лишь бы вас только не тронули, не дай бог!». Ну… А. ОСИН: А что они говорят? В. БОНДАРЕВ: Боялись. Но хотя ни одного факта наша комиссия не выявила о том, что кто-то кого-то за что-то наказал и лишил по 400-му приказу. Ни одного факта. Поэтому вот такая была беседа, не столь приятная. И. ВОРОБЬЕВА: Кстати, а что это за 400-й приказ? И почему наш слушатель Сергей говорит, что он дурацкий, и просит его отменить? Что это? В. БОНДАРЕВ: Ну, я не знаю, кто такой слушатель Сергей, я знаю приказ. Это приказ министра обороны, введен он еще в 2008 году: по итогам года офицеры, добившиеся высоких показателей в службе, имеют полное право на вознаграждение. Вознаграждение дифференцированное, начиная от лейтенанта и заканчивая генералом, там определена сумма, которую офицер может получить, если у него хорошие показатели в службе, во всех других отношениях, то есть и боевая подготовка. И вот там очень много критериев, по которым идет отбор офицерского состава на получение данной премии. Я считаю, что этот приказ нужен и приказ этот должен действовать. И благодаря министру обороны этот приказ поднял уровень достояния офицерского состава, материального достояния. Даже вот тот же пример по липецкому гарнизону. Липецкий гарнизон получает уже два года, и в этом году он тоже завоевал право получать еще раз по 400-му приказу. Вот мне начальник гарнизона говорит: «Товарищ генерал, смотрите, за вот эти два года стоянка автомобилей личного состава, летного состава, технического, который получает премию, увеличилась в три раза». И. ВОРОБЬЕВА: То есть количество машин? В. БОНДАРЕВ: Конечно. Ну разве это плохо, когда офицер получает достойную заработную плату? Да, есть обиженные и будут обиженные – те, кто не завоевал. А. ОСИН: Виктор Николаевич, знаете, в чем проблема? Я вам об этом уже говорил. Когда зарплата, условно говоря, 30 тысяч, а премия 70, это ставит в зависимость офицера перед его начальством. Помимо зависимости армейской, еще вот такая финансовая: может дать, может не дать. В. БОНДАРЕВ: Я с вами абсолютно не согласен. Если вы победили меня, ну, я, значит, хуже. Почему я должен получать больше, чем вы? Ну если у вас рейтинг выше – пожалуйста. А я должен стремиться, тогда у меня будет тоже стремление, чтобы моя машина стояла на этой стоянке, иначе я так и останусь без ничего. И. ВОРОБЬЕВА: Просто премия действительно, если она в два раза больше, чем зарплата, то это… учитывая, что зарплата не такая большая, то, в общем, ну, не знаю… подвигает людей на какие-то… А. ОСИН: Поругался с начальством – премию с него сняли, осталось только 30 тысяч, а там еще дома женсовет… В. БОНДАРЕВ: Я еще раз говорю: офицер должен получать достойно. Увеличить заработную плату, вы знаете, что такой вводится закон с 1 января 2012 года. Министр что может? Он может только премию организовать. А. ОСИН: А, вот в чем дело. Понятно. В. БОНДАРЕВ: Да. Поэтому, я так думаю, лично мое мнение, что другого пути, чтобы отблагодарить офицера за хороший труд на благо нашей Родины, у него… А. ОСИН: Ну понятно, законом определена зарплата соответствующая, а можно добавить за счет премии – вот такая ситуация. В. БОНДАРЕВ: Так точно. И. ВОРОБЬЕВА: Ну что ж, давайте будем следить за тем, как будут развиваться события в липецком центре боевой подготовки первичного летного состава ВВС. Надеемся, что Виктор Николаевич тоже не будет молчать и будет нам рассказывать, что там будет происходить. Мы будем следить за судьбой Игоря Сулима и вообще всего того, что там происходит. В. БОНДАРЕВ: Я еще хочу добавить, минуточку. Главкомом принято решение провести мониторинг во всех авиационных частях, и не только в авиационных, а во всех, где получают надбавки и премии, и по итогам этого принять решение. Если там на самом деле есть такие же факты, то опять же будет работать комиссия, опять будет работать прокуратура, будет работать суд, и после этого будут приниматься решения. Мы это все равно искореним. Если кто-то надеется, что там где-то год – два, и все это дело проскочило, больше не пройдет. И еще одна огромнейшая просьба ко всем офицерам: не трусить, как это было сделано именно в данном гарнизоне. Целый год платили, полгода молчали и потом выливают, как будто они такие вот хорошие. Кто мешал им 31 марта прошлого года, когда пришел первый транш, придти и честно заявить «мы платить не будем» или «вот эти и вот эти занимаются поборами»? И. ВОРОБЬЕВА: То есть призываете обращаться в Военную прокуратуру? В. БОНДАРЕВ: Так точно. Есть устав, согласно которому военнослужащий должен действовать, начиная от первого до последнего момента. И. ВОРОБЬЕВА: Что ж, спасибо большое. Это было заместитель главнокомандующего ВВС генерал-майор Виктор Бондарев. Говорили о событиях в липецкой военной части. Надеемся, что итоги проверки мы тоже выясним. Сейчас новости и реклама. http://www.echo.msk.ru/programs/razvorot-morning/777825-echo/ | |
| Просмотров: 4784 | Комментарии: 4 | Рейтинг: 2.7/3 |
| Всего комментариев: 1 | |
|
| |
